Британская Кавказская Экспедиция 1958 года. Отчёт Гималайского Журнала.

БРИТАНСКАЯ КАВКАЗСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ, 1958

РАЛЬФ ДЖОНС

Летом 1958 года российские власти дали разрешение группе британских альпинистов под руководством сэра Джона Ханта совершить восхождение на Кавказе. Это был первый визит британской группы на Кавказ с 1937 года, и российские власти оказали группе всемерное гостеприимство и помощь.

В состав группы, покинувшей Англию 25 июня 1958 года и проведшей четыре недели на Кавказе, входили сэр Джон Хант, Кристофер Брашер, Джордж Бэнд, Алан Блэкшоу, Ральф Джонс, Дэвид Томас, Дерек Булл, Майкл Харрис и Джон Нил.

Они доехали на машине до пограничного города Брест-Литовск, а оттуда на поезде до Москвы. Из Москвы они долетели на самолете до Минеральных Вод, недалеко от курорта Пятигорск в предгорьях Кавказа; отсюда они поехали на автомобиле в лагерь «Спартак».

Список совершенных восхождений выглядит следующим образом:

УШБИНСКИЙ РАЙОН

Пик Кавказ, 13 282 фута. Вся компания.

Пик Щуровского, 13 780 футов. Вся компания.

Ушба, 15 453 фута. Попытка прекращена из-за плохих снежных условий.

РЕГИОН БЕЗЕНГИ

Гестола, 15 942 фута. - Нил, Томас, Гиппенрейтер.

Джанги Тау, 16 571 фут, по ребру Шварцгрубера на Северной стене Хант, Брашер, Джонс, Блэкшоу. Вершина фактически не достигнута из-за опасных снежных условий.

Шхара, 17 061 фут, по Северному гребню Харрис, Булл, Бэнд, Куцовский. Третье восхождение. (Первое восхождение австрийской группы в 1930 году. Второе восхождение русской группы в 1948 году.)

Дых Тау, 17,055 футов, южный контрфорс Восточного пика -Бэнд и Харрис. Первое восхождение. Спуск траверсом на Западный пик (более высокий) и вниз по Северному гребню.

 

«Вы будете жить в тех же помещениях, что и молодые мастера», — сказал заместитель командира лагеря. Это было сказано тоном, который подразумевал, что нам не на что больше надеяться в этой жизни, кроме этого. Через несколько дней мы начали глубже понимать значение этого замечания.

Мы приехали на грузовике из аэропорта и нас замечательно встретили в лагере «Спартак». Этот лагерь находится у подножия Адыл-Су в пяти милях от языка ледника Шхельда. Сезон восхождений должен был вот-вот начаться, и со всего Союза альпинисты профсоюза «Спартак» приехали провести свой ежегодный отпуск. У более продвинутых были готовы спортивные планы на сезон. Молодых мастеров спорта «Спартака» собрали для трехмесячного восхождения на Кавказ, некоторые должны были быть отобраны для больших экспедиций в этом году на Тянь-Шань и Памир, некоторые готовились к следующему году, возможно, на Эверест. Во многих случаях им ставили цели, которых нужно было достичь в течение сезона.

Нашей первой целью было попытаться как можно быстрее прийти в форму. С этой целью мы выбрали Кавказ, 13282 фута, для начала. Мы поднялись по леднику Шхельда, затем поднялись по его правому берегу и разбили лагерь на высоте 9843 фута. Рано утром следующего дня мы начали восхождение вместе с двумя русскими, которые должны были отправиться на Эверест. Это была бы очень приятная вершина, если бы не ужасные скалы; все было гнилым. Несколько из нас пострадали от падающих камней. Большинство из нас также ощутили воздействие высоты, но не настолько, чтобы помешать нам любоваться прекрасным видом на Эльбрус, Донгуз-Орун, Шхельду и Ушбу, а вдалеке — горы Безенги. Мы вернулись на наш лагерь, когда приближалась буря, и позже, промокшие до нитки, прибыли в Спартак.

Нашим следующим планом было подняться на ледопад Ушба, затем подняться на местные вершины и завершить наше пребывание в этом районе большой экспедицией на Ушбу. Мы снова двинулись вверх по леднику Шхельда, следуя по нему за его правым поворотом, и остановились на ночь на Немецких ночёвках. На следующий день, попрощавшись с несколькими дружелюбными русскими, также находившимися там, мы поднялись по ледопаду. Он был узким и глубоким, но не слишком сложным, за исключением довольно окольного пути. Мы прибыли на плато под Ушбой в белую мглу и сразу разбили лагерь. Вечер был ясным, но вокруг были странные зловещие облака. На следующий день облака снова были густыми, но когда мы поднимались на Щуровский, 13 780 футов_, облако иногда прорывалось в окна, и через одно из них мы увидели массивный Северный гребень Ушбы, начинающийся из ниоткуда и заканчивающийся в бесконечности.

От Щуровского мы спустились к Чатын Тау, перешли под ним и вышли на седловину между ним и маленькой Ушбой. Теперь туман стал совсем густым. Нам было трудно вернуться по нашим следам в лагерь, так как пошел снег.

Снег шел четыре дня. Время от времени к нам присоединялись группы русских альпинистов, пока в палаточном поселке не оказалось 17 человек, включая одну девушку. Когда мы пытались подняться на Ушбу, мы были легко экипированы, и палаток не хватало, чтобы все мы могли комфортно разместиться, поэтому мы вырыли снежную пещеру. Русские в этом особенно искусны и используют эту технику чаще, чем мы, как в высоких горах Азии, так и на Кавказе. Наши планы менялись с каждым днем. Сначала, поскольку у нас было достаточно еды и топлива на десять дней, мы решили подождать, пока снег не прекратится, и пока условия не станут более стабильными. Позже стало очевидно, что мы вряд ли сможем пересечь обе вершины, как намеревались, и нам придется довольствоваться одной, возможно, Северной. Еще позже, на четвертый день, стало ясно, что нам придется полностью отказаться от своих планов и выбираться из этой ситуации без промедления. Причина была двоякой. Во-первых, нам предстояло два дня ехать до Безенги, и мы могли сделать это в плохую погоду; во-вторых, поскольку выпало более 3 футов снега и, возможно, его будет еще больше, чем раньше мы спустимся по ледопаду, тем лучше, пока он не стал лавиноопасным.

В полной темноте наша передовая группа отправилась в путь, но вернулась через несколько минут, потому что ничего не увидела. Позже отправилась русская группа, вооруженная длинным шестом, чтобы проверить снег на наличие трещин. Ситуация была довольно драматичной, так как глаза часто теряли фокус, и было невозможно узнать, как далеко, в любом направлении, заведет вас следующий шаг. Пока группа, теперь уже пятнадцать человек, группами по три человека двигалась в ложбину ледопада, немного проглянуло солнце, и начались лавины. Они были небольшими, но из-за ограниченного пространства казались большими. С некоторым облегчением мы вернулись на ледник и отдохнули на Немецких ночёвках.

Мы покинули лагерь «Спартак» и поехали на грузовике в деревню Безенги. Подъезд к деревне проходит по Черекскому ущелью с его впечатляющими стенами высотой в тысячу футов и ревущей внизу рекой. Это было довольно мучительное путешествие. Дважды водитель грузовика просил нас выйти, так как он считал, что риск слишком велик. Нам повезло в Москве, потому что некоторые члены Академии наук взяли с собой большое количество наших припасов в свой лагерь над ледником Безенги. Теперь они встретили нас, и мы разбили свой лагерь рядом с их лагерем, а затем присоединились к ним в качестве гостей на ужин. Во время ужина мы обсуждали восхождение в районе ледника. Горы образуют огромный цирк вокруг верховья Безенги с вершиной стен высотой до 7000 футов над ним.

Главные вершины — Дых Тау, Коштан Тау, Шкара, Джанги Тау, Катын Тау, Гестола и Ляльвер. Первые две вершины сами по себе возвышаются более чем на 16 400 футов, последние пять — действительно более высокие точки на стене Безинги, со Шхарой, второй по высоте горой в Европе, на одном конце и Ляльвером, примерно 15 100 футов, на другом. Сама стена имеет средний угол между 45°-55°, и ее части особенно подвержены лавинам.

Нашим первым планом было разделиться на три группы и подняться на некоторые вершины на северной стене цирка. Джордж Бэнд, Майк Харрис, Дерек Булл с Анатолием Куцовским, российским мастером спорта, отправились на северный гребень Шхары. Сэр Джон Хант, Алан Блэкшоу, Крис Брашер и я отправились на северную стену Джанги Тау с возможностью перехода на Катын Тау; а третья группа отправилась на Гестолу и Ляльвер: в ней были Джон Нил, Дэвид Томас и Евгений Гиппенрейтер, наш русский друг и переводчик.

Джордж Бэнд и его группа совершили великолепное восхождение с новым вариантом маршрута; перейдя вершину Шхары, они спустились по северо-восточному гребню и вернулись в лагерь пять дней спустя. Джон Нил и его группа поднялись на Гестолу, но из-за очень сложного снега и нехватки времени повернули обратно прямо под вершиной Ляльвера, потратив в общей сложности три дня.

Восточная половина стены Безинги с видом на Шакару высотой 17 064 фута, на которую можно подняться по контрфорсу, ведущему к вершине.

Восхождение на Джанги Тау, 16 900 футов.

Наша группа достигла места бивуака на леднике и вышла на следующее утро в 2.30 утра. Наш маршрут пролегал по огромному контрфорсу, хорошо защищенному от лавин, как только мы достигли его гребня. Мы достигли гребня в 9.30 утра, а затем двинулись вверх по скалам, снегу и льду, покрытым снегом. Сэр Джон вел сложный участок заснеженного льда под углом 60°, и с этого момента мы довольно сильно отставали от графика, который сами себе установили, из-за сложности условий. В течение всего дня лавины лились со стены вокруг нас, едва ли проходила минута без грохота движущегося снега и льда.

В 8 часов вечера мы поднялись на последний снежный гребень, длиной около 1000 футов, и разбили лагерь на небольшом плато примерно в 1000 футах ниже вершины. Ночь была холодной, и даже в сменной одежде, пуховом костюме и ветрозащитном костюме мне было холодно, разделяя мешок Здарского. Ночное небо было не очень многообещающим, и ночью шел снег. На следующий день мы вышли в 7.30 утра. Мы снова пробирались по пояс в снегу, который нанесло ветром и он осел на верхней части, которая была не такой крутой. Мы двигались по диагонали вверх, чтобы достичь некарнизной части гребня. Алан Блэкшоу преодолел бергшрунд, продемонстрировав хорошую техническую подготовку, и группа очень медленно двигалась вверх по ужасающему снегу. Мы решили не идти дальше на Катын-Тау, так как теперь оставалось слишком мало времени, поэтому мы оставили наше тяжелое снаряжение позади. Мы пересекли лавинную тропу глубиной около 3 футов и шириной 40 ярдов, и на этом участке Крис Брашер был впереди с сэром Джоном, а за ним на другой веревке шли Алан Блэкшоу и я.

Первый признак какого-либо инцидента пришел к нам сзади, когда мы посмотрели вверх и увидели впереди только Криса. В то же время он крикнул и сказал нам, что сэр Джон в расщелине и что нам следует поторопиться. Поскольку мы были теперь на высоте почти 16 500 футов, а снег был по пояс, это было довольно трудной просьбой. Тем не менее, мы с трудом поднимались, вытаскивая запасную веревку по пути, пока не закрепились на склоне ниже расщелины. Произошло то, что Крис первым перешел дорогу и выразил сомнение в устойчивости снега, поэтому он застраховался выше по склону. Сэр Джон последовал за ним и, возможно, из-за своего большего веса, прорвался сквозь снег в расщелину и, к счастью, приземлился на снежный мост примерно в 20 футах ниже. Мы бросили запасную веревку, и через несколько мгновений сэр Джон вышел, выглядя как обеспокоенный Дед Мороз. Затем мы обсудили ситуацию. Было около полудня; снег был ужасный, местность, скорее всего, будет заметена лавинами, а мы все еще были в 300 футах ниже хребта. Мы решили спуститься.

Отдохнув на нашем первоначальном месте накануне вечером, мы спустились по верхнему снежному гребню и разбили лагерь. На следующий день мы спустились, поднявшись и привязавшись, к самой нижней точке гребня контрфорса. Снежные склоны, по которым мы ранее поднимались, были в очень плохом состоянии; бросив снежный ком на склон, можно было вызвать довольно приличную лавину. Затем нам пришлось спускаться по скале примерно на тысячу футов вниз, используя крючья и стропы. Мы пересекли нижние сераки, когда наступил вечер, и, наконец, в 10.30 вечера нашли наш первый бивуак на леднике.

После этого восхождения, типичного для маршрутов, которые мы прошли, возникло несколько интересных моментов для обсуждения. Первый касался правильного типа спального снаряжения. Было решено, что ответом будет легкая палатка, а не бивуачные мешки. Затем мы поняли, насколько узка грань на Кавказе между тем, что идет хорошо, и катастрофой. Не составило труда представить себе возможность шестидневного шторма на вершине одного из этих маршрутов и что могло бы произойти, если бы не было гораздо большей поддержки, чем у нас. Опять же, если бы с группой произошел небольшой несчастный случай, какие меры они могли бы предпринять, чтобы выпутаться? Ни в Альпах, ни в Гималаях нет группы, которая была бы так «на грани», как на Центральном Кавказе. Это очень серьезные горы.

После этого мы снова собрались в нашем базовом лагере в конце ледника и перегруппировались. У нас было несколько небольших потерь, и шесть здоровых участников остались, чтобы выполнить оставшуюся часть наших планов. Харрис и Бэнд заметили непройденный контрфорс на южной стене Дых Тау, который они решили попытаться пройти; в то время как Хант, Блэкшоу, Брашер и Евгений Гиппенрейтер попытались пройти по маршруту Маммери на той же вершине.

Так уж получилось, что из-за болезни группе Ханта пришлось повернуть назад, когда было пройдено две трети маршрута. Однако Харрис и Бэнд совершили очень сложный первый подъем и спустились по Северному гребню, пройдя обе вершины. Часть скалолазания они оценили как очень сложную (Британская категория «very severe», технически соответствует скалолазной французской до 5а. Прим.перев ), в то время как ледовые работы были такими же тяжёлыми. Они вернулись через несколько часов после того, как их «контрольное время» истекло, и спасательная группа должна была отправиться на их поиски, как мы и договорились в соответствии с протоколом, подписанным нами в Москве.

Первоначально мы намеревались завершить свою деятельность на лето, перейдя главный хребет через перевал Цаннер и отправившись через Сванетию к Черному морю, чтобы провести там пару дней; но теперь из-за нехватки времени мы быстро вернулись в Москву самолетом. Затем на поезде до границы и обратно к нашим машинам и домой.

ДЫХ-ТАУ, 17 055 ФУТОВ, ВИД С ДЖАНГИ-ТАУ, ПОКАЗЫВАЕТ МАРШРУТ БЭНД И ХАРРИСА ПО ЮЖНОМУ КОНТРФОРСУ (ПЕРВОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ).

 

Оглядываясь назад, я думаю, что группа должна была провести больше времени в горах, если позволяли расходы, чтобы получить максимум от такой большой территории. Русские не могли быть более полезными или более приятными для нас, и ничего не жалели, чтобы мы чувствовали себя как дома и чтобы оказать нам всю возможную помощь.

 

 

Источник: Himalayan Journal 21. Editor:T.H. Braham Published Year:1958. Текст: RALPH JONES. Перевод: Алексей Пшеничников