Стив Хаус: «Альпинизм - это искусство, а не спорт».

на фоне монтблана

 Стив тщательно использует слова и пишет превосходные книги. Два подъема сделали его живой легендой: Рупальская стена Нанга Парбат (8 125 метров), четыре с половиной километров, самая высокая стена на планете и соло на K7,самый высокий шпиль Пакистана.

 

Почему искусство, а не спорт?

«Потому что самая трудная часть это творчество - не техника. Найдите путь, чтобы взойти. Взвесьте риски и опасности. Затем взойдите в так называемом альпийском стиле, просто и легко. Это не спорт, потому что нет конкуренции, и здесь надо больше, чем просто хорошая физическая подготовка. Люди не получают удовольствия, но вдохновляют. Акцент на приключении ».

 

Важна ли эстетика?

«Конечно. Я гулял днями с моим напарником по связке, другом Винсом Андерсоном, у подножия большой стены. Мне тогда было 19 лет в составе словенской экспедиции. Я дошел до 6200 метров, но для меня это был фундаментальный опыт. С Винсом я увидел линию на стене, наиболее логичную. Мне надо было только 7 дней хорошей погоды. У меня не было ничего другого в голове, для меня это уже было сделано ».

 

Будущее альпинизма стремится к невозможному, как утверждает Рейнхольд Месснер?

«Да. И кто знает, что невозможно? 90 процентов тех, кто практикует альпинизм, этого не видят. Это как искусство. Кто мог понять Ван Гога? Видение также важно, как и знание что это возможно для вас ».

 

Как насчет его на K7, в одиночку?

«Одиночество - это выбор. Я знал, что в двойке мой подъем был бы слишком медленным, у меня было только два-три дня хорошей погоды. И я знал, что смогу это сделать. Для меня это было просто на 99%, а для других это было невозможно. Проблема была в 60 метрах стены на высоте 6800 метров. Вертикальность на высоте, крайность. Поэтому я большее время потратил на эту часть, почти до вершины, со спокойной максимальной концентрацией ».

 

Будущее - это видение невозможного. Может быть, это свободное соло, экстремальный подъем без какой-либо страховки, как это делает Алекс Хоннольд?

«Надеюсь, Алекс перестанет это делать. Я думаю, что единственной мотивацией такого роста является умственный контроль. В этом смысле он может что-то выразить. Я понимаю, как увлекательно соло для публики, потому что оно представляет высокий риск, экстремальную опасность. Я не хочу отмечать что соло, это личный выбор. В альпинизме вы должны сами себя рассказать, никто не должен делать это за вас ».

 

Каковы отношения к смерти?

«Я встретил её дважды. В Канаде, когда на Эйгере Скалистых гор я сорвался на 25 метров. Я не потерял сознание, но сломал 20 ребер, таз в двух местах, у меня было легкое, полное крови, и когда меня достали, у меня был час жизни. Плохо и невыносимо зависнуть на вертолёте. Затем Дрю. Я был один и упал в трещину. Провалился в 7 утра, а вылез побитым на закате. Я многому научился и теперь предлагает свой опыт молодежи. Я отошёл от крайностей.

 

Источник:lastampa.it    Перевод:Алексей Пшеничников